Российские власти уже не раз поднимали знамя импортозамещения. Впервые это случилось во время кризиса 2008–2009 годов, затем в 2014-м, после присоединения Крыма и введения Западом первых антироссийских санкций. Но предельно остро вопрос встал в 2022 году, после начала военной операции на Украине, когда на Москву обрушилась целая лавина санкций со стороны США и их союзников. Казалось бы, иного выхода, кроме развития своего производства, у нас нет, однако зачастую создается впечатление, что процесс буксует. Как на самом деле происходит трансформация отечественной экономики?

Мгновенный и длящийся

Импортозамещение требует немалых затрат для запуска новых мощностей, сил и времени для выстраивания производственных и логистических цепочек. А тем временем возникают локальные дефициты и растут цены.

Стартовавший в 2022-м процесс импортозамещения условно можно разделить на два этапа: «мгновенный» и «длящийся», или «долгий». Первый касается экономики простых вещей – это масса относительно дешевых и несложных изделий, предназначенных как для конечного потребителя, так и для других производств: всевозможные комплектующие, запчасти, расходники и т. д. А также мебель, упаковка, строительные материалы, текстильное производство, пищевая продукция и многое другое. С этой задачей наш бизнес успешно справился.

Помните, сколько было разговоров о том, что после ухода с российского рынка Tetra Pak из магазинов пропадут молоко длительного хранения и соки в пакетах? Мол, такую упаковку отечественные компании производить не умеют. Однако ничего не исчезло – значит, научились. Не обеднел ассортимент пищевой продукции, которую выпускали у нас «дочки» европейских и американских фирм. Не сжался спектр потребительских услуг.

По оценке директора Института народнохозяйственного прогнозирования (ИНП РАН) Александра Широва, «мгновенное» импортозамещение обеспечило нам примерно 1,5 процентных пункта из 3,6% роста ВВП, который мы наблюдали в прошлом году. Это очень солидные параметры.

Конечно, говоря о ситуации на потребительском рынке (да и не только), нужно иметь в виду, что, несмотря на объявленные рестрикции и жесткую риторику Запада, экономическое сотрудничество с ним не прекратилось, поставки многих товаров и услуг так или иначе продолжаются. Плюс отдадим должное российским импортерам, которые сумели наладить ввоз санкционных товаров в обход выстроенных барьеров. В январе–июне 2024 года совокупный импорт Российской Федерации был равен $138 млрд. Для сравнения: в тот же период 2023-го он составлял $152 млрд, 2021-го – $138 млрд, 2019-го – $117 млрд. Как видим, ситуация в целом стабильна, провалов нет.

В условиях санкционных ограничений опережающий рост госрасходов оказался эффективным способом стимулирования как конечного спроса, так и роста экономики в целом. Однако большую часть «мгновенных эффектов» в том, что касается импортозамещения, наша экономика уже выбрала, и ждать серьезных подвижек здесь больше не стоит. Что касается «длительного», или «длящегося» импортозамещения – это машиностроение, авиация, электроника и т. д., – то здесь быстрый результат невозможен. Ситуацию, в которой мы пребываем сейчас, можно было бы описать словами из романа Ильфа и Петрова: «Эра немого кино уже закончилась, а эра звукового еще не наступила». Иностранные компании и поставщики ушли, а собственное производство только налаживается.

Дело в том, что импортозамещение в отраслях, перечисленных выше, требует значительных инвестиций в основной капитал и качественного изменения всей техносферы страны. Сделать такое за пару лет невозможно в принципе. Только инвестиционный лаг в промышленности составляет в среднем три года, а зачастую – пять лет и больше. А еще необходимо решить сложные управленческие задачи: выстроить связки между НИОКРами, инжинирингом, внедрением производственных технологий и выпуском конечной продукции.

Другой вопрос, что ряд проектов в том же авиастроении и еще некоторых отраслях были запущены отнюдь не в 2022-м, а несколькими годами раньше. Но у компаний имеется оправдание: из-за санкционной политики Запада постоянно ужесточались условия доступа к импортным материалам, комплектующим и т. д.

Что производят в России

Российская промышленность последние два года показывает стабильный и уверенный рост. За первое полугодие 2024-го промпроизводство в целом увеличилось на 4,8% в годовом выражении. Вот показатели по видам промышленной деятельности за январь–июль по сравнению с аналогичным периодом 2023 (в процентах) и 2019 годов.

– Производство готовых металлических изделий, кроме машин и оборудования: +40% и в 2,47 раза соответственно;– производство компьютеров, электронных и оптических изделий: +36,5% и в 2,38 раза;– производство электрического оборудования: +8,4% и в 1,39 раза;– производство машин и оборудования, не включенных в другие группировки: +99,3% и в 1,29 раза;– производство прочих транспортных средств и оборудования: +22,2% и в 1,86 раза;– ремонт и монтаж машин и оборудования: +5,1% и в 1,2 раза.Эксперты подчеркивают: речь в данном случае идет не только об оборонке, но и о высокотехнологичных и среднетехнологичных отраслях гражданского производства: фармацевтике, бытовой технике и электронике, автомобилях.

Корабли, вертолеты и беспилотники

Во многом успехи импортозамещения будут зависеть от эффективности затрат, которые уже прописаны в бюджете, в частности, от реализации нацпроектов. Сейчас на сайте правительства значатся 15 нацпроектов, не так давно к ним добавилось еще четыре, которые должны быть реализованы до 2030 года. Итого 19, причем девять из них – это проекты, связанные с научно-техническим, технологическим развитием, микроэлектроникой, транспортом.

Нацпроект «Промышленное обеспечение транспортной мобильности» (его старт запланирован на 2025 год) предполагает в зависимости от сценария постройку от 299 до 721 морских и речных судов, от 235 до 1756 самолетов и вертолетов, а также налаживание производства электромобилей, развертывание сети электрозаправок и т. д.

Проект «Экономика данных» стоимостью от 700 млрд руб. обещает среди прочего создание уже к 2027-му российского аналога системы спутниковой связи Starlink с низкоорбитальной группировкой спутников «Бюро 1440». К 2030 году группировка должна насчитывать 292 спутника.

Согласно проекту «Беспилотные авиационные системы», к концу текущего десятилетия количество произведенных в России БПЛА должно вырасти более чем в пять раз – такое заявление сделал премьер Михаил Мишустин. Выпуск востребованных моделей предполагается максимально локализовать, для чего необходимо производить в стране энергетические и силовые установки, средства связи и т. д.

Наконец, нацпроект «Новые атомные и энергетические технологии», по словам Мишустина, позволит России войти в десятку стран–лидеров по объему научных исследований и конструкторских работ.

Планы заявлены грандиозные, названы конкретные результаты и сроки их достижения. Что из этого будет исполнено, а что нет, посмотрим.

Деньги будут?

Среди главных препятствий на пути импортозамещения эксперты называют вопрос финансирования. Но, как показывает практика последних лет, российские власти при необходимости умеют находить средства – это тоже большой плюс. Сейчас мы наблюдаем существенный рост инвестиций: в первом полугодии 2024-го они увеличились на 10,9% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Правда, как отмечается в квартальном прогнозе ВВП Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, значительная часть этих вложений «пока локализуется в ограниченном количестве секторов и лишь ограниченно влияет на среднесрочный потенциал экономического роста». К примеру, растут капитальные вложения в оборонно-промышленный комплекс, в финансовый сектор, в транспортную и логистическую инфраструктуру и смежные с ними производства.

Это хорошо, но далее необходимо расширение инвестиций в активную часть основных фондов. «Если это произойдет, в том числе и за счет поддержки со стороны правительства, то на горизонте трех–пяти лет можно было бы ожидать новой волны расширения выпуска и стабилизации цен», говорится в документе ИНП. Предполагается, что совокупный рост инвестиций в 2024–2027 годах составит 14,2%, а среднегодовые темпы роста будут порядка 3,4%.

Сбежавший холодильник

До геополитического обострения 2022 года Россия была одним из крупнейших в Европе производителей телевизоров, холодильников и стиральных машин. Правда, с одной оговоркой: главные производственные площадки принадлежали иностранным (в основном европейским) компаниям и по большей части занимались промышленной сборкой.

Итальянская Indesit Company имела больше дюжины предприятий в Липецке и его окрестностях с числом работников 6,5 тыс. Специально под нее была даже учреждена особая экономическая зона. У немецкой Bosch в Петергофе прописалась «дочка» под названием «БСХ Бытовые приборы», выпускавшая холодильники и стиральные машины, а самарское подразделение компании делало автосигнализации. Во Всеволожске работала фирма «Аристон Термо Русь», принадлежавшая Паоло Мерлони. Она занималась производством и продажей электрических и газовых приборов. Этот список можно продолжать.

В 2022-м все иностранцы объявили о приостановке производства и занимались лишь распродажей накопленных комплектующих. А позже и вовсе заявили об уходе из России. Остатки европейских площадок перешли под контроль различных российских структур – ГК «Газпром», ФГУП НАМИ и т. д. Но о полноценном возобновлении производства речь пока не идет, ведь поставки комплектующих прекратились. Новые же партнеры РФ из Поднебесной не спешат налаживать подобные предприятия: их задача – обеспечить загрузку мощностей у себя на родине.

Какие руки нужны экономике

Впрочем, не деньгами едиными. Модель развития, опирающаяся на бюджетные расходы, рано или поздно наталкивается на ограничения как по трудовым ресурсам, так и по производственным мощностям. Сегодня в отечественном хозяйстве наблюдается очевидный дефицит вышеназванных мощностей – недаром многие производства (особенно оборонного комплекса) работают в две-три смены.

Если совокупный объем предстоящих инвестиций оценивается экспертами ИНП РАН в сумму порядка 40 трлн руб., то из них около 35% (10 трлн) должно пойти на машины и оборудование. При этом дефицит именно импортных машин и оборудования в денежном эквиваленте составляет 2,5 трлн руб.

Данный фактор серьезно сдерживает наше научно-технологическое развитие. России крайне необходим трансферт технологий из других стран, говорит Александр Широв, но с этим сейчас проблемы: не всё и не всегда можно просто купить за деньги. Чтобы добыть желаемое, отечественным импортерам приходится выстраивать сложные схемы поставок, налаживать производственную кооперацию и т. д. Многому наши компании уже научились – тот же параллельный импорт стал одним из механизмов, позволивших решить часть проблем с закупкой оборудования и технологий из недружественных стран.

Параллельно развивается взаимодействие с дружественными государствами. К сожалению, и здесь не все идет гладко, ведь нужно не только найти продавцов оборудования, но и оплатить заказы. А западные санкции практически выключили Россию из международной финансовой системы – те же китайские банки отказываются проводить платежи из нашей страны даже в юанях. Это еще один вызов, на который предстоит ответить.

Наиболее радикальный алгоритм действий в данной ситуации – поставки на основе взаимозачетов: ты мне, я тебе. В таком случае деньги фактически не нужны. На сегодняшний день по этому принципу частично осуществляется товарообмен с Китаем, благо в торговле между Москвой и Пекином наблюдается паритет, то есть объем нашего экспорта в КНР почти равен объему импорта. А вот с Индией у нас профицитный баланс: поток индийского импорта в РФ на порядок меньше российского экспорта в эту страну. И пока наши бизнесмены и чиновники только ломают головы над решением вопроса.

Что же касается проблемы рабочих рук, то, по словам Александра Широва, главное ограничение связано не с численностью занятых как таковых, а с дефицитом работников необходимой (высокой) квалификации. А также с мобильностью рабочей силы внутри страны: одни регионы столкнулись с нехваткой трудовых ресурсов, в других наблюдается их профицит.

То есть задача номер один – создание системы подготовки кадров, задача номер два – перемещение этих кадров в соответствии с потребностями экономики. А это ой как непросто! Ведь важна не только транспортная доступность тех или иных городов и сел, где размещены производства, необходим рынок доступного и качественного съемного жилья, развитая сфера услуг и т. д. Вряд ли квалифицированные работники отправятся в глухомань, чтобы жить вдесятером в «резиновой» квартире или спать в котельной, переоборудованной под хостел.